Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира бабаева елена викторовна. Языковая и ценностная картины мира Системы нормативной регуляции поведения и их связь с языком

Введение

Глава I. Теоретико-методологические основы сопоставительной лингвоаксиологии 13

1. Ценности в культурологических исследованиях и параметры их сопоставления 13

2. Определение и основные формы репрезентации культурных ценностей 37

3. Системы нормативной регуляции поведения и их связь с языком 60

4. Принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм 98

Выводы по главе 1 129

Глава II. Дискурсивные характеристики культурных ценностей и норм 131

1. Сущность дискурса и его значение для аксиологического анализа культуры 131

2. Дискурсивное измерение ценностей: социолингвистический аспект 145

2. 1. Дискурс, ориентированный на норму 145

2. 1. 1. Политический дискурс: лингвокультурологический анализ текстов партийных программ 145

2. 1.2. Педагогический дискурс: правила поведения учащихся как исследовательский объект 161

2.2. Дискурс, ориентированный на сверхнорму 179

2. 2. 2. Тексты гороскопов и магический дискурс 192

3 3. Дискурсивное измерение ценностей: прагмалингвистическии аспект 210

3.1. Табуирование 210

3. 2. Ритуализация 225

3. 3. Ирония и комический дискурс 240

3. 4. Критический дискурс 253

Выводы по главе II 268

Глава III. Концептологические характеристики социальных норм в русской и немецкой лингвокультурах 270

1. Понятие нормы в лингвистических исследованиях 270

2. Социальная норма как лингвокультурный концепт 281

2. 1. Лексическая номинация понятия нормы в русском и немецком языках 281

2. 2. Этимологический анализ слов со значением «норма» в русском и немецком языках 295

3. Лингвокультурные концепты, отражающие структуру социальной нормы 306

3.1. Концепты, отражающие основание социальной нормы 307

3. 2. Концепты, отражающие санкции 327

3.3. Комплексное отражение структуры социальной нормы 345

4. Нормативно-поведенческие характеристики лингвокультурных концептов (на примере отношения к собственности) 354

Выводы по главе III 3 69

Заключение 371

Список литературы 376

Список лексикографических источников и сокращений 420

Приложения 427

Введение к работе

Одним из итогов разработки филологической проблематики в XX веке стало формирование новой научной парадигмы - лингвокультурологии. Несмотря на новизну данной дисциплины, в центре ее внимания оказались традиционные вопросы, имеющие непосредственное отношение к взаимодействию языка и культуры (В.В. Воробьев, Т.В. Евсюкова, Г.В. Елизарова, В.В. Красных, В.А. Маслова, В.И. Постовалова). Интегративность как отличительное свойство сформировавшегося направления выражается не только в сущности подхода, когда знания, полученные в других научных областях, активно используются при достижении собственно лингвокультурологических задач. Интегративность проявляется и в широте исследовательской проблематики, которая детерминирована многогранностью центральных феноменов (языка и культуры), многоаспектностью их связей и объясняет, почему решение одной проблемы способствует прояснению множества других вопросов.

Особое место в рамках лингвокультурологической проблематики занимает категория ценности, которая неоднократно привлекала внимание лингвистов (Н.Ф. Алефиренко, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, Ю.С. Степанов, J. Dolnik). Разработка вопросов лингвоаксиологии имеет преимущественное значение для выявления и объяснения специфики языковых картин мира (Ю.Д. Апресян, Т.В. Булыгина, Е.В. Урысон, А.Д. Шмелев, Е. Ochs, Е. Ок-saar) и особенностей национального менталитета (М.К. Голованивская, В.В. Колесов, И.Ю. Марковина, О.Г. Почепцов, Ю.А. Сорокин, Т.А. Фесенко, P. Dinzelbacher, Е. Werlen), предоставляет возможности для построения модели языковой личности (В.И. Карасик, Ю.Н Караулов, Е.В. Красильникова, К.Ф. Седов), соотносится с организацией речевого и неречевого воздействия (Ю.А. Сорокин, И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов, Е. Hoffmann, J. Меу), связывается с достижением необходимого уровня коммуникативной компетенции и оптимизацией межкультурного общения (Д. Б. Гудков, В. В. Кабакчи, O.A. Леонтович, С.Г. Тер-Минасова, P. Lado), позволяет интерпретировать грамматические категории (А.Вежбицкая, В.Б. Кашкин, Н.Н. Болдырев).

При всей важности лингвоаксиологии многие вопросы еще не решены. В рамках лингвистики не выделены основные единицы аксиологической картины мира и их сущностные признаки, отсутствует однозначное определение ценностей, не достаточно освещены способы языковой репрезентации ценностей, не разработана методика их изучения, не показаны преимущества сопоставительного анализа аксиологических картин мира. Ранее полученные результаты убеждают в своевременности постановки данных проблем и возможности их решения на современном этапе. Хорошо изучена в языкознании категория оценки (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Г.А. Золотова, Т.В. Марке-лова, Н.Н. Миронова, Т.В. Писанова, В.Н. Телия, R. Rathmayr) и оценочные речевые акты (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, G. Beck, W. Zillig). Обозначены важнейшие аспекты языкового представления универсальных категорий: эмоций (Н. А. Красавский, Е. Ю. Мягкова, В. Н. Телия, 3. Е. Фомина, В.И. Шаховский, W. Kirschgassner, Е. Thomas), времени и пространства (Е.С. Кубрякова, Н.Л. Шамне, Е.С. Яковлева, Е. Hall), формы (В.М. Топорова), поведения (Л.И. Гришаева, U. Quasthoff), тендера (А.В. Кирилина). Разработаны основы когнитивного подхода к языковой семантике (А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский, Е.С. Кубрякова) и доказана эффективность использования концепта как единицы исследования при описании и сопоставлении лингвокультур (А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Е.А. Пименов, М.В. Пименова, З.Д. Попова, И.А. Стернин). Намечены перспективы дискурсивного подхода к выделению и описанию культурных ценностей (М.Л. Макаров, Е.И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller). Концептологи-ческая и дискурсивная парадигмы развиваются сегодня наиболее активно, и представляется, что решение проблем лингвистического моделирования аксиологической картины мира находится на их пересечении.

Указанными положениями обусловлен выбор темы исследования. Его актуальность определяется: 1) детерминирующей ролью ценностей по отношению к другим явлениям с культурной составляющей, в том числе и к языку; 2) тесной взаимосвязью ценностей с важнейшими регуляторами поведения, прежде всего социальными нормами, и значимостью их характеристик для типологии лингвокультур; 3) недостаточной разработанностью теоретической базы сопоставительной лингвоаксиологии.

Объектом предпринятого исследования является ценностно-нормативная сторона картины мира, представленная в сознании носителей русского и немецкого языков. Предметом изучения выступают ее лингво-культурологические характеристики, закрепленные в семантике языковых единиц и выражаемые в коммуникации.

В основу исследования положена следующая гипотеза: общие и специфические характеристики аксиологических картин мира находят выражение в языке и могут быть установлены при сочетании дискурсивного и кон-цептологического подходов к анализу культурных ценностей и социальных норм.

Основная цель работы заключается в обосновании дискурсивно-концептологической модели культурных ценностей и социальных норм как основы комплексного сопоставительного лингвокультурологического изучения аксиологических картин мира.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

1) выявить конститутивные признаки ценности как базовой единицы аксиологической картины мира и определить их релевантность для лингвокультурологического исследования;

2) выделить языковые средства выражения ценности и разработать адекватную исследовательскую методику изучения аксиологической картины мира;

3) обосновать релевантность структурной трактовки дискурса для выявления лингвокультурологических характеристик аксиологической картины мира;

4) разработать параметры социолингвистического и прагмалингвисти-ческого измерения ценностей, представленных в дискурсе;

5) установить специфику дискурсивных характеристик ценностей в русской и немецкой лингвокультурах;

6) сопоставить лингвоконцептологические характеристики, связанные с категорией нормы и элементами ее структуры, в русской и немецкой лингвокультурах;

7) выявить нормативно-поведенческие характеристики лингвокультур-ных концептов на примере отношения к собственности.

Для решения поставленных задач использованы общенаучные методы - наблюдение, интроспекция, сравнение, анализ, синтез, индукция, дедукция, моделирование, а также частные лингвистические методы: 1) компонентный анализ, 2) контекстуальный анализ, 3) интерпретативный анализ, 4) этимологический анализ.

Научная новизна исследования состоит в разработке теоретико-методологических основ сопоставительной лингвоаксиологии. В работе впервые выделены сущностные признаки базовых единиц аксиологической картины мира, выявлены способы их вербализации, обоснованы принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм, предложена многомерная дискурсивно-концептологическая модель аксиологической картины мира.

Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке интегративного подхода к описанию и сопоставлению лингво-культур. Полученные результаты могут выступить основой при изучении концептосфер национальных языков, при характеристике социолингвистических и прагмалингвистических разновидностей коммуникации, при построе ний новой типологии дискурса. Предложенная методика исследования может быть использована при изучении других универсальных категорий картины мира как в синхронии, так и в диахронии.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут найти применение в практике вузовского преподавания таких теоретических дисциплин, как лингвокультурология, сопоставительная лексикология, теория и практика перевода, межкультурная коммуникация. Теоретические выводы и практический материал, представленные в диссертации, могут быть использованы при составлении лексикографических справочников и словарей.

Теоретическую базу исследования составили:

Положение о взаимоотношениях культуры и ценностей (Ю.В. Бромлей, Й.Л. Вайсгербер, А. Вежбицкая, В. фон Гумбольдт, М.С. Каган, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, Э.С. Маркарян, А.А. Потебня, П.А. Сорокин, Ю.А. Сорокин, К. Bayer, Е. Hall, D. Hymes, Е. Oksaar, U. Quasthoff, S. Sager);

Концепции С.А. Аскольдова, А.П. Бабушкина, С.Г Воркачева, В.И. Карасика, В.В. Колесова, Д.С. Лихачева, З.Д. Поповой, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина о сущности, структуре, функциях концепта и его соотношении с языковыми единицами;

Теории дискурс-анализа (Н.Д. Арутюнова, Р. Водак, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, К.А. Долинин, В.И. Карасик, Н. Луман, М.Л. Макаров, Н.Н. Миронова, К.Ф. Седов, М. Фуко, Ю. Хабермас, Е.И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller, Н. Kusse).

Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из словарей русского и немецкого языков, паремиологических справочников, публицистических текстов, представленных в прессе России и Германии, а также публикации в Интернете. Количество единиц анализа составило по 2500 языковых единиц и по 7500 текстовых примеров на русском и немецком языках.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Базовыми единицами аксиологической картины мира выступают ценности, рассматриваемые в качестве целей человеческой деятельности, и нормы, трактуемые как правила социального поведения, которые детерминированы ценностями.

2. Ценности и нормы находят прямое или опосредованное выражение в семантике языковых единиц и коммуникативной деятельности представителей культурно-языкового сообщества. Выделение лингвокультурологических характеристик аксиологической картины мира должно опираться на принципы комплексности, многомерности, вербально-концептологической репрезентативности и межкультурного сопоставления.

3. Выявление общих и специфических лингвокультурологических характеристик ценностно-нормативной картины мира должно базироваться на сочетании дискурсивного и концептологического подходов. Дискурсивный анализ социально детерминированного типа связи между ценностным содержанием и регулярно воспроизводимыми и относительно устойчивыми (по своим целям, участникам, хронотопу) коммуникативными ситуациями ориентирован на установление структурных характеристик аксиологической картины мира. Совокупность концептологических характеристик позволяет раскрыть ее содержание.

4. Ценности и нормы могут выступать в роли жанрообразующего параметра коммуникации и должны учитываться при социолингвистической типологии дискурса. При данном подходе выделяются жанры дискурса, ориентированные на категорию нормы, и типы дискурса, ориентированные на категорию сверхнормы. Параметрами прагмалингвистического измерения аксиологической картины мира выступают табуирование, ритуализация, ирония и критика.

5. Установление концептологических характеристик аксиологической картины мира включает анализ 1) концепта нормы, 2) концептов, отражаю щих элементы структуры социальной нормы, 3) нормативно-поведенческой составляющей лингвокультурных концептов. Различия обнаруживаются в составе и комбинаторике понятийно-содержательных признаков данных концептов, их динамике, совокупности нарушений социальных норм и степени их распространения, а также вариативном отношении представителей лин-гвокультуры к соблюдению норм и отклонению от нормативного поведения.

6. Специфика лингвокультурологических характеристик русской и немецкой аксиологических картин мира обнаружена:

а) в степени проявления характеристик персональности, внутрижанро- вой вариативности и жанровой комбинаторике; в немецкой лингвокультуре в институциональных типах коммуникации они выражены более интенсивно;

б) в степени устойчивости ценностей и норм, которая проявляется в прагмалингвистических разновидностях общения; более высокая степень ри- туализации и табуирования коммуникации в немецком масс-медийном дискурсе, закрытость ряда сфер для ироничного и критического представления в немецком социуме указывают на большую стабильность немецкой аксиологической картины мира по сравнению с русской;

в) в генетических основаниях одного из базовых концептов аксиологической картины мира; концепт нормы в диахроническом плане в немецкой лингвокультуре обнаруживает более тесную связь с концептом времени, в русской лингвокультуре - с концептом пространства;

г) в преимущественной ориентации ценностно-значимого поведения на внешние и формальные нормы (основания, санкции), что имеет место в немецкой лингвокультуре, или на их субъективную интерпретацию, что характерно для представителей русской лингвокультуры;

д) в специфичном положении концепта отношения к собственности в русской и немецкой аксиологических картинах мира; собственность признается более важной ценностью в немецкой картине мира, что детерминирует

большую поддержку индивидуальных усилий, направленных на ее увеличение и сохранение в немецкой лингвокультуре.

Апробация. По теме исследования опубликовано 45 работ. Основные итоги изложены в двух монографиях, учебном пособии, статьях и докладах на научных конференциях: международных («Человек, культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетий». - Волгоград, 2000; «Язык и межкультурные коммуникации». - Уфа, 2002; «Язык в пространстве и времени». - Самара, 2002; «Проблемы современного языкового образования». - Владимир, 2003; «Современная политическая лингвистика». - Екатеринбург, 2003; «Языки профессиональной коммуникации». - Челябинск, 2003; «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста». - Волгоград, 2003); всероссийских («Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты». - Пенза, 2002, 2003; «Теория и типология грамматических систем». -Ижевск, 2003; «Язык образования и образование языка». - Великий Новгород, 2003); межвузовских и вузовских («Функционирование языковых единиц в разных речевых сферах: факторы, тенденции, модели». - Волгоград, 1995; «Языковая личность: актуальные проблемы лингвистики». - Волгоград, 1996; «Языковая личность: проблемы обозначения и понимания». - Волгоград, 1997; «Языковая личность: система, нормы, стиль». - Волгоград, 1998; «Языковая личность: жанровая речевая деятельность». - Волгоград, 1998; «Лингвистические / психолингвистические проблемы усвоения второго языка». -Пермь, 2003; «Современные проблемы взаимодействия языков и культур». -Благовещенск, 2003; «Аксиологическая лингвистика: проблемы коммуникативного поведения». - Волгоград, 2003). Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры английской филологии Волгоградского государственного педагогического университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических источников и приложения.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются объект и предмет изучения, формулируются гипотеза, цель и задачи исследования, демонстрируются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, показываются материал и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В главе I - «Теоретико-методологические основы сопоставительной лингвоаксиологии» - показывается значение категории ценности для культурно-сопоставительных исследований, выявляются характерные признаки аксиологической картины мира и ее основных единиц, определяются их связи с языком и поведением, устанавливаются принципы и методы лингвокуль-турологического изучения ценностей и норм.

В главе II - «Дискурсивные характеристики культурных ценностей и норм» - раскрывается сущность структурной трактовки дискурса, показывается ее значимость для лингвоаксиологического моделирования, устанавливаются параметры социолингвистического и прагмалингвистического анализа дискурса, релевантные для характеристики ценностно-нормативной системы.

В главе III - «Концептологические характеристики социальных норм в русской и немецкой лингвокультурах» - анализируются концепт нормы и концепты, соотносимые с понятиями основания и санкции нормативного поведения, рассматривается возможность комплексного отражения структуры социальной нормы, выявляются нормативно-поведенческие характеристики лингвокультурных концептов на примере отношения к собственности.

В заключении подводятся итоги выполненного исследования и намечаются перспективы дальнейшей работы.

Ценности в культурологических исследованиях и параметры их сопоставления

К термину «культура» обращаются многие научные дисциплины. Он принадлежит к числу не только наиболее часто используемых, но и крайне разнообразно трактуемых (Бромлей, 1983; Гачев, 1988; Гуревич, 1984; Коул, Скрибнер, 1977; Лосев, 1991; Лотман, 1992; Маркарян, 1969; Тайлор, 1989; Bayer, 1994; Der grosse Herder, 1953; Hannerz, 1995; Hudson, 1991; Lado, 1995; Liatowitsch, www; Ochs, 1993; Oksaar, 1988). Поэтому необходимо указать на аспекты рассмотрения культурных феноменов, которые релевантны для настоящего исследования.

На сегодняшний момент объем материала по обсуждаемой проблематике достиг того уровня, когда нет необходимости предлагать новое определение культуры, и приходится сопоставлять не отдельные дефиниции, а их классификации (Гудков, 2003; Маслова, 2001; Мацумото, 2002). По нашему мнению, удачной является типология культурологических концепций В.А. Масловой (2001, с. 13-16), которая позволяет в полной мере отразить многообразие исследовательского интереса в обозначенной области и внимание ученых к разным граням культуры. Избирая ее в качестве базовой, отметим, что в рамках нашего исследования наибольшее значение имеют ценностный подход, «в котором культура трактуется как совокупность духовных и материальных ценностей, создаваемых людьми», и нормативный подход, «в русле которого культура - это совокупность норм и правил, регламентирующих жизнь людей» (Маслова, 2001, с. 14). В контексте культурно-сопоставительных исследований изучение ценностей приобретает особую важность. Ценность признается основополагающим принципом культуры (П.А. Сорокин), а своеобразие систем ценностей -определяющим фактором различия культур (Э.С. Маркарян, Ю.В. Бромлей, Ю.М. Лотман). Культурные ценности обеспечивают тождественность действующих субъектов (Ю. Хабермас), выступают базовой категорией при формировании картины мира (Ю.Н. Караулов), репрезентируют важнейшие цели индивидуальной деятельности и общественного развития (S. Schwartz).

Ценности тесно связаны с социальными нормами, которые выступают важнейшей формой их репрезентации (Дробницкий, 1974; Дюркгейм, 1966; Клакхон, 1998; Смелзер, 1994; Сорокин П.А., 1992; Dahrendorf, 1970; Parsons, 1977; Popitz, 1980; Sander, 1930; Schaefer, 1989; Vander Zanden, 1990; Vier-kandt, 1923). Ценности и нормы объединяет регулирующая роль в жизни общества. Ряд своих функций ценности реализуют непосредственно через социальные нормы, что позволяет говорить о функциональной близости двух феноменов. Так, репрезентативная функция ценностей, заключающаяся в выражении и обозначении отношения человека к предметам и явлениям действительности, а также их значимости для человека (Неновски, 1987, с. 28), детерминирует категоричность осуждения и одобрения социумом моделей поведения. Ориентирующая функция ценностей конкретизируется в правилах поведения в условиях отдельных ситуаций. Подчеркнем, что в работе рассматривается та часть социальных норм, которые содержат поведенческий компонент. Конкретные социальные нормы - модель поведения в определенной социально-значимой ситуации - понимаются как культурные единицы, то есть один из простейших элементов культурного процесса, несущий какой-либо смысл или образ культуры, фиксирующийся обыденным сознанием и так или иначе транслирующий культурное содержание (ЭСК, 1997, с. 220).

Названные факторы позволяют предположить, что интеграция ценностного и нормативного подходов не только допустима, но и будет достаточно эффективной при решении задач, связанных с лингвокультурологическим описанием аксиологической картины мира. На наш взгляд, подобный подход соответствует концепциям отечественных философов и культурологов (Ю.В. Бромлей, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, Э.С. Маркарян, А.А. Потебня, П.А. Сорокин) и находит отражение при изучении языковых явлений (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, В.Н. Телия, J. Dolnik, R. Rathmayr). Подчеркнем, что нормативно-ценностная концепция культуры не противоречит другим подходам (описательному, информационному, символическому) и не исключает их. Речь идет об одном из возможных аспектов анализа.

Рассмотрим некоторые нормативно-ценностные модели культуры, остановив свой выбор на тех, которые имеют первостепенную важность для сопоставительных исследований. Большей частью это работы зарубежных авторов, которые еще недостаточно учитываются лингвокультурологией.

Наиболее известными являются антропологические концепции культуры и, в частности, ее метафорическое определение как «зеркала для человека». Ее автор, К. Клакхон, пишет: «Культура - это способ мыслить, чувствовать, верить. Это знание группы, сохраняющееся (в памяти людей, в книгах и предметах) для дальнейшего использования» (Клакхон, 1998, с. 44). Изучение культуры возможно благодаря результатам ментальной активности человека, к разряду которых К. Клакхоном отнесены поведение, речь, жесты, действия людей, орудия труда, дома, сельскохозяйственные угодья. Л. Уайт предлагает более структурированное описание подобных результатов, отсылая к конкретным сферам. По его мнению, «предметы и явления, составляющие культуру, располагаются во времени и пространстве 1) в организме человека (идеи, верования, эмоции, отношения); 2) в процессах социального взаимодействия людей; 3) в материальных объектах (топоры, фабрики, глиняные сосуды), находящихся вне организма человека, но в пределах моделей социального взаимодействия между людьми» (Уайт, 1997, с. 27-28). С. Даль выделяет следующие дифференциальные признаки, детерминирую 16 щие отличия одной культуры от другой: национальный характер / базисные характеристики личности (the national character I basic personality), восприятие, понимание времени, понимание пространства, мышление, язык, невербальная коммуникация, ценности, социальные группы и взаимоотношения (Dahl, www).

Определение и основные формы репрезентации культурных ценностей

Обращение к аксиологии, в которой ценность выступает в качестве базовой категории, не выявляет ее однозначного определения. По этой причине возникают сомнения в возможностях лингвистики, которая обращается к изучению объекта из сферы «чужих» интересов, претендуя на получение новых данных. В философии распространено мнение об отсутствии языкового выражения ценностей, которые понимаются как невербализуемые, «атомарные» составляющие наиболее глубинного слоя интенциональной структуры личности (НФЭ, 2001, Т. IV, с. 320). Эта позиция поддерживается лингво-культурологами. Так, С.Г. Воркачев пишет: «Ценностное измерение, при всей его значимости для выделения культурных доминант в языке, вряд ли предоставит материал для собственно лингвистического исследования, поскольку не имеет анализируемых специфических средств выражения и не является универсальным» (Воркачев, 2002, с. 6).

Проведем собственный анализ имеющихся определений ценности и попытаемся предложить дефиницию, релевантную для лингвокультурологи-ческого моделирования аксиологической картины мира. Мы будем исходить из того, что определение является концептуальным механизмом контроля над функциями слова (Кафанья, 1997, с. 96).

Знакомство с дефинициями показывает, что они страдают или чрезмерной сложностью (как вышеприведенный пример из НФЭ), или упрощенностью. В последнем случае ценность, например, понимается как то, что чувства людей диктуют признать стоящим над всем и к чему можно относиться с уважением, признанием, почтением (ФЭС 2, 1999, с. 507). Предлагаются слишком широкий подход, трактующий ценность как любое явление, имеющее значение для бытия субъекта (ЭСК, 1997, с. 18), или одностороннее рассмотрение, например, с позиции социальной системы (Parsons, 1977). Существующее положение объясняется абстрактностью ценности. При помощи данного понятия проводится обобщение на очень высоком уровне, ценность трудно подвести под более широкую категорию. Поэтому выработка дефиниции проводится нами через: 1) указание категорий близких к анализируемой; 2) выделение основных отличий ценности от смежных понятий; 3) выявление главных функций ценностей в индивидуальной и социальной деятельности. Это позволяет очертить тот круг культурных явлений, которые имеют общие свойства с категорией ценности и конкретизируют ее содержание.

Ценности недоступны непосредственному наблюдению, для их объяснения прибегают к однопорядковым или более конкретным явлениям. В гуманитарных дисциплинах ценности предлагается понимать как нормы, идеалы, идеи, цели, отношения, принципы, верования, убеждения, ориентиры, ожидания, потребности, представления, стандарты. Мы рассмотрим подробно две концепции, в которых представлены основополагающие для развития аксиологии положения (Rokeach, 1968), и сущность ценностей раскрыта достаточно полно (Reichardt, 1979).

М. Рокич уподобляет ценность отношению (attitude). В отличие от отношения ценность обладает императивным характером, а не только указывает на предпочтительность. Ценности признаются разновидностью верований (a type of belief), детерминирующих должное / недолжное поведение и конечные формы существования (end-state of existence), которых стоит или не стоит добиваться. У М. Рокича ценности представлены как позитивные или негативные абстрактные идеалы, не привязанные к конкретному объекту или ситуации, репрезентирующие индивидуальные верования относительно идеальных поведенческих моделей и воображаемых конечных целей (Rokeach, 1968, р. 124). Ценность понимается как стандарт, применяемый для воздействия на представления других людей и их поведение; «a standard or criterion for guiding action, for developing and maintaining attitudes toward relevant objects and situations, for justifying one s own and others actions and attitudes, for morally judging self and others, and for comparing self with others» (Rokeach, 1968, p. 160). (Стандарт или критерий, направляющий деятельность, который необходим для развития и поддержания определенной позиции по отношению к релевантным объектам и ситуациям, для оправдания тех или иных наших действий и поступков, вынесения оценок себе и другим, для сравнения себя с другими. - Перевод наш. - Е. Б.).

Наше внимание к дефиниции Р. Райхардта объясняется тем, что на ее базе предложена интересная классификация ценностных различий (раздел 1 в данной главе). Исследователь пишет: «Unter einem Wert verstehen wir einen in einer bestimmten Population wirksamen Modus der Bevorzugung oder der Zurucksetzung von Objekten oder von sozialen Zustanden, der in der Motivaionsstruktur der Einzelindividuen verankert werden kann, dessen Inhalt einen hohen Grad von Allgemeinheit (Generalisierung) aufweist und mindestens poteniell auch bei einer grosseren Population wirksam werden konnte» (Reichardt, 1979, S. 24). (Под ценностью мы понимаем действительный для определенного населения модус предпочтения или пренебрежения в отношении объектов и социальных состояний, который может фиксироваться в мотивацион-ной структуре отдельных индивидуумов, содержание которого обнаруживает высокую степень генерализации, и он мог бы стать действенным, по крайней мере, потенциально, в рамках какой-либо большей популяции. - Перевод наш. - Е. Б.). Исследователь выделяет самостоятельные элементы дефиниции, которые, на наш взгляд, имеют первостепенное значение для понимания сущности ценностно-нормативной системы.

Во-первых, действие ценностей проецируется на общество, внутри которого обнаруживаются разные объединения людей, определяемые их партийной принадлежностью, возрастом, религией. В рамках социума сосуществуют различные, в том числе, и противоположные ценности. Во-вторых, ценности устанавливают последовательность приоритетов, которая в мотивационной структуре индивида располагается от интенсивного стремления до категоричного отказа. Это позволяет говорить о существовании ценностной системы как некой иерархии отдельных единиц.

В-третьих, под социальными состояниями понимается тот факт, что разные виды деятельности реализуются или не реализуются (например, та-буирование) с определенной регулярностью.

В-четвертых, действенность ценностей проявляется через фиксацию мотивационными структурами личности (Nur was einer solchen psychischen Verankerung fahig ist, kann zum Wert werden). Это позволяет обозначить границы существования ценностей и объясняет их подвижность.

В-пятых, сближение понятий ценности и предпочтения позволяет объединить множество разнородных действий и описать их через императивы.

В-шестых, ценности обнаруживают когнитивные, эмотивные и волевые характеристики, которые поддерживают друг друга.

Системы нормативной регуляции поведения и их связь с языком

Основной формой проявления культурных ценностей признается поведение человека (Алексеев, Крылов, 2001). Анализ дефиниций социальной нормы показал, что родовым понятием для нее также выступает поведение. Данными моментами, а также стремлением обозначить не только ядерные, но и периферийные единицы аксиологической картины мира, определить их соотношение с языком объясняется ход дальнейших рассуждений.

Внешняя сторона деятельности, которая может быть наблюдаема и выражает взаимодействие с окружающим миром, рассматривается гуманитарными науками как поведение. «Поведение - это проявляемые вовне образцы и стереотипы действий, усвоенные индивидом либо на основе опыта собственной деятельности (осознанные навыки), либо в результате подражания общеизвестным или чужим образцам и стереотипам действий (неосознанные и малоосознанные навыки)» (Дридзе, 1980, с. 25). Поведение складывается из отдельных действий, направленных на поддержание существования организма, реализацию его функций, удовлетворение потребностей, достижение целей, воплощение нравственных установок. Действия и поступки производятся не разрозненно, они связаны друг с другом, оформлены и упорядочены, подчинены воздействию внутренних и внешних факторов. Модели поведения детерминированы биологическими свойствами человека и социокультурными механизмами (Садохин, Грушевицкая, 2000, с. 194). Выработка механизма социальной регуляции поведения человека происходит в соответствии с тенденциями к унификации и типизации. Общество, заботясь о своей целостности и единстве, вырабатывает целую систему социальных кодов (программ) поведения, предписываемых его членам (Байбурин, 1985, с. 7). Особые регуляторы деятельности в виде ценностей и норм выступают отличием человеческой деятельности от деятельности животных (Смирнов, 2001, с. 46).

Специфика социо-нормативной регуляции человеческого поведения определяется многими факторами. Разные социальные группировки по-разному выражают в своем поведении такие атрибуты, как возраст, пол, местность происхождения и проживания, классовый статус. Влияние этих простых качеств опосредствуется и конкретизируется сложной отличительной культурной конфигурацией принятых образцов поведения (Гофман, 2000, с. ПО). Различны сферы, на которые распространяется механизм регуляции. Некоторые фрагменты поведения остаются нерегламентированными, поскольку не расцениваются как социально значимые. Для каждой этнической культуры характерны свои представления о значимости тех или иных фрагментов поведения и, следовательно, своя конфигурация границы между обязательным (типизированным) и свободным (индивидуальным) поведением (Байбурин, 1985, с. 7-8). Отбор ситуаций на роль социально значимых, формы регламентации и контроля непосредственно связаны с типом и структурой социума, с представлениями о ценности объекта. Так, у народов Сибири в самой высокой степени регламентировано поведение в сфере приготовления и потребления пищи (Христофорова, 1998, с. 24).

Категории ценности и нормы имеют много общего с категорией оценки. В философских и социологических исследованиях данные понятия не всегда разграничиваются, и говорится о ценностно-нормативных, нормативно-оценочных, ценностно-оценочных отношениях, функциях и компонентах, например: «Многообразные функции человеческой психики и языка могут быть редуцированы к двум основным (хотя и пересекающимся, но не совпадающим): нормативно-ценностной и познавательной» (Максимов, 2000, с. 25). Иногда отсутствие подобного разграничения вполне оправдано. С одной стороны, любая ценность предполагает норму по ее реализации или отвержению. С другой стороны, любая норма является позитивной или негативной ценностью (Сорокин П.А., 1992, с. 200). Более того, считается, что в некоторых случаях социальная ценность приобретает качество социальной нормы, в частности, когда они «органически связаны с существующей культурой общества, с его социальной системой и служат мерилом оценок тех или иных предметов (явлений)» (ЭСК, 1997, с. 427). Вместе с тем норма, ценность и оценка отличаются по ряду признаков, указать на которые важно в контексте нашего исследования.

Анализ функций выявляет дополнительные отличия между ценностями и нормами, а также позволяет показать подробнее уже названную выше специфику. Ценностные аспекты играют ведущую роль в структуре человеческой деятельности, выступая в качестве инициатора активности субъекта (Коршунов, 1977, с. 57). Одна из главных функций ценностей стимулирующая. Социальные нормы редко выступают стимулами деятельности, однако они непосредственно связаны с ее упорядочиванием и организацией. Нормы признаются социальными оформителями деятельности (Смирнов, 2001, с. 34). Выполняя ориентационную роль, ценности определяют верхнюю границу уровня социальных притязаний личности, а нормы - средний «оптимум», который нельзя нарушать. Данная специфика отмечена в лингвистике. Н.Д. Арутюнова указывает на различие между квалификацией действия как хорошего или правильного: «понятие правильного поступка предполагает его выполнимость, в то время как понятие хорошего поступка, связанное с представлением об идеале, распространяется и на то, к чему люди стремятся, но чего далеко не всегда могут достичь» (Арутюнова, 1999, с. 156).

Наиболее существенным отличием социальной нормы от ценности признается ее «приказной характер» (ЭСК, 1997, с. 286). Признак императивности выражается в том, что «поведение личности, идущее вразрез с нормой, обязательно вызывает негативную реакцию со стороны общества и его социальных институтов» (Пеньков, 1990, с. 74). Нормы более жестко детерминируют деятельность, чем ценности. «Индивид должен выполнять предписания и запреты, содержащиеся во всех действующих в данной ситуации социальных нормах. Напротив, ценностное регулирование ставит его перед проблемой выбора той или иной цели, варианта поведения» (Немировский, 1989, с. 104). Социальные ценности выступают как общие принципы, не дифференцируясь в конкретных требованиях, оценках и средствах социального контроля над поведением. Они более автономны и зависят от внутреннего состояния человека. Норма «связана с прямым, непосредственным воздействием общества и его социальных институтов на поведение человека» (Пеньков, 1990, с. 74). Ее характеризуют массовое приятие и устойчивая повторяемость. Норма не имеет градаций: ей либо следуют, либо нет. Ценности же различаются по интенсивности, характеризуются большей или меньшей сте 64

пенью настоятельности (Леонтьев Д.А., 1996, с. 21). Это объясняет, что интенсивность поведенческих реакций (застенчивость, хитрость, скупость) не шкалируется (Рахилина, 2000, с. 146).

Условием действенности социальных норм считается их обоснованность с точки зрения принятых в обществе ценностей. По отношению к ним нормы выполняют подчиненную, инструментальную функцию (ФЭС 1, 1983, с. 442). «Необходимой предпосылкой деонтологического суждения является убеждение в том, что одобряемая норма поведения является единственно правильной» (Арутюнова, 1999, с. 153). В отношении ценностей не возникает необходимости в подобном обосновании.

Принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм

В науке рассмотрены разные возможности изучения ценностей. Они основываются на том, что содержание ценностей осознанно или бессознательно проявляется через то, что человек говорит и делает (Rokeach, 1968, р. 124; Hayakawa, 1967; Vossenkuhl, 1979). Р. Хадсон называет следующие методы, которые могут использоваться в культурной антропологии и в лингвистике: «Firstly, we can observe people s natural behaviour ... . Secondly, we can arrange interviews and ask people more or less direct questions about their knowledge ... . Thirdly, we can use ourselves as informants. And fourthly we can conduct psychological experiments of one kind or another» (Hudson, 1991, p. 74). (Во-первых, мы можем наблюдать за естественным поведением людей.. . . Во-вторых, мы можем устроить интервью и более или менее открыто расспросить людей о том, что они знают... . В-третьих, мы можем использовать себя в качестве информантов. И, в-четвертых, мы можем провести того или иного рода психологические эксперименты. - Перевод наш. - Е. Б.).

Все методы могут быть разделены на косвенные и прямые. В повседневной жизни ценности редко выступают объектом рефлексии, поэтому к косвенным методам, к которым относятся наблюдение за поведением человека, ответы на тематически подобранные вопросы, анализ продуктов культурной деятельности (литература, фильмы, фольклор), обращаются чаще. Их недостатком выступает необходимость в последующей интерпретации исследователем, что неизбежно связано с определенной субъективностью при толковании полученных данных.

Прямое измерение ценностей возможно при помощи анализа вопросов, интервью или сочинений, в которых ценностные смыслы формулируются эксплицитно. Использование прямых методов обосновано М. Рокичем (Rokeach, 1968). В своих исследованиях он сфокусировал внимание на ценностях, к которым люди обращаются осознанно при принятии решений или оправдании отказа от одних действий в пользу других. Испытуемым предлагалось расположить ценности по степени важности, при дальнейшей обработке списков использовался факторный анализ. Большинство социологов и сегодня работают со структурированными анкетами, предъявляя список ценностей, выражающих обобщенные целевые ориентации в форме отдельных слов или кратких предложений, и предлагая указать на рейтинговой шкале их важность. Далее выводятся и сопоставляются средние показатели для культур. Главную проблему, возникающую при использовании подобной методики, большинство ученых видят в том, что представители социо-культурных сообществ с одним наименованием могут связывать различные ценностные смыслы. Соответствие языковых единиц не означает соответствия стоящего за ними содержания, и обращение к лингвистическому анализу становится крайне необходимым.

По этой причине поиск научных концепций, позволяющих успешно сочетать возможности языкознания с достижениями других гуманитарных дисциплин, стал закономерным итогом разработки аксиологической проблематики. Большие перспективы в решении вопроса о моделировании ценностной системы общества открывает такая парадигма, как лингвокультурология. Ее трактовка как науки о взаимосвязи языка и культуры указывает на предмет изучения и формулирует главный принцип проводимых исследований. Лингвокультурологическое рассмотрение объектов исходит из единства языка и культуры, связующим звеном для которых выступает категория ценности. Новая дисциплина, отличительным признаком которой выступает инте-гративность, предоставляет базу для изучения целого ряда многоаспектных и противоречивых социо-культурных явлений, которые не могли получить полную характеристику в рамках отдельного подхода (антропологического, этнографического, социологического, правоведческого). К их числу относятся категории культурной ценности и социальной нормы.

Формирование лингвокультурологии стало закономерным итогом разработки проблемы взаимоотношения языка и культуры. Вопросы, поставленные в работах В. фон Гумбольдта и активно обсуждавшиеся на протяжении ряда десятилетий, в 90-х годах XX века стали объектом анализа в рамках самостоятельной дисциплины. Этому предшествовало и способствовало как накопление достаточного объема знаний в гуманитарных науках, так и смена приоритетов в самом языкознании. По мнению О.А. Радченко, развитие языкознания XX века стоило бы назвать «историей возвращения к Гумбольдту» (Радченко, 2001, с. 108). Идеи Гумбольдта стали ближе исследователям, которые убедились в плодотворности взгляда на язык как на составляющую культуры, в том, что многие культурные феномены, прежде всего, ценностно нагруженные смысловые образования, просто не удается описать, игнорируя язык.

Во второй половине XX века изменяется статус наук о культуре, их структура и внутренняя логика. Этот процесс оказывает наибольшее влияние на лингвистику (Фрумкина, 1999, с. 4). Новый этап в развитии лингвистической теории фиксируют постулаты, которые предлагается считать теоретической основой когнитивного подхода к семантике (Баранов, Добровольский, 1997). Особенно важным для определения методов и процедур исследования, признания объективности его результатов оказывается постулат о нерелевантности противопоставления лингвистического и экстралингвистического знания. «Когнитивная лингвистика, обращаясь к категории знания как базовой, снимает противопоставление лингвистического и экстралингвистического, позволяя исследователю использовать один и тот же метаязык для описания знаний различных типов» (там же, с. 15). По словам А. Вежбицкой, сама природа естественного языка такова, что он «не отличает экстралингвистической реальности от психологической и от социального мира носителей языка» (Цит. по: Баранов, Добровольский, 1997, с. 15-16). Изменения, затронувшие семантические исследования, проявляются в том, что, во-первых, «интерпретация семантических явлений направляется не на абсолютно понимаемый смысл, а на культурный феномен, который существует в человеке и для человека». Во-вторых, при обращении научной рефлексии на свою собственную культуру происходят изменения в области методологии, так как «исследователь находится внутри своей культуры и нуждается в особых процедурах для отчуждения себя как носителя этой культуры от себя же как ее «описателя» и исследователя» (Фрумкина, 1999, с. 3-4).

Становление принципов лингвокультурологии и утверждение методов данной парадигмы происходит в процессе активного обсуждения вопросов о ее диахронических связях и актуальных взаимоотношениях с такими дисциплинами, как лингвистическая семантика, когнитивная лингвистика, этнолингвистика, лингвострановедение. Эффективной оказалась и разработка новых понятий: языковая картина мира, лингвокультура, концепт, языковая личность, дискурс. Мы остановимся на рассмотрении данной проблематики более подробно, так как именно в ходе ее обсуждения появляется возможность формулировки принципов и методов лингвокультурологического изучения культурных ценностей и социальных норм.

Важную роль в развитии лингвокультурологии сыграла лингвистическая семантика, которая во второй половине XX века обратилась к изучению сверхпонятийного содержания, связанного с языковым знаком, например, обнаружению культурного компонента значения (Комлев, 1969; Томахин, 1980; Виноградов, 1983) или лексического фона слова (Верещагин, Костомаров, 1980), культурного коннотативного компонента (Бельчиков, 1988), семантики языковых структур, содержащих оценку (Вольф, 1985, 1986; Арутюнова, 1987).

В последнее время всесторонне обсуждается проблема взаимосвязи культуры, языка и сознания: проводятся всевозможные исследования языковой картины мира у носителей определённого языка, изучаются особенности восприятия действительности в рамках той или иной культуры. Проблема взаимосвязи языка и картины мира стала предметом специального исследования в теории лингвистической относительности, представленной в Европе неогумбольдтианством (Л. Вайсгербер), в Америке - Э. Сепиром и Б. Уорфом.

Термин “картина мира” возник в рамках физики на рубеже XIX -XX веков. Но в настоящее время эта область вызывает интерес у представителей разных наук - лингвистики, философии, искусствоведения, антропологии, психологии и так далее.

В. Гумбольдт, а также его последователи, утверждают, что язык системой своих понятий создает промежуточный мир между человеческим сообществом и действительностью. “Каждый язык, - пишет В. Гумбольдт, - образует вокруг народа своего рода сферу, которую надо оставить, чтобы прийти в сферу другого народа. Поэтому изучение чужого языка всегда должно бы быть приобретением новой точки миросозерцания”. [Гумбольдт 1959:57]

“Множество языков нужно культуре именно потому, - утверждает М.С. Каган, - что её информационное содержание многосторонне богато, и каждый специфический информационный процесс нуждается в адекватных средствах воплощения” [Каган 1996:16]. Словом, становится актуальной высказанная Л.В. Щербой мысль о том, что “мир, который нам дан в нашем непосредственном опыте, оставаясь везде одним и тем же, постигается различным образом в различных языках, даже в тех, на которых говорят народы, представляющие собой известное единство с точки зрения культуры” [Щерба 1958:34].

Рассмотрим более подробно трактовку понятия “картина мира” у разных лингвистов. Этот термин впервые был введен Людвигом Витгенштейном в "Логико-философском трактате", но в антропологию и семиотику он пришел из трудов немецкого ученого Лео Вайсгербера.

“Словарный запас конкретного языка, - писал Л.Вайсгербер, - включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества” [Вайсгербер 1993: 250].

По мнению Серебренникова Б.А., “картина мира - есть целостный глобальный образ мира, который является результатом всей духовной активности человека, а не какой-либо одной ее стороны. Картина мира как глобальный образ мира возникает у человека в ходе всех его контактов с миром. Поскольку в формировании картины мира принимают участие все стороны психической деятельности человека, начиная с ощущений, восприятий, представлений, и кончая высшими формами - мышлением и самопознанием человека, то всякая попытка обнаружить какой-либо один процесс, связанный с формированием картины мира у человека с неизбежностью окончится неудачей” [Серебренников 1988: 21].

В.Б. Касевич подчеркивал изменчивый характер картины мира. “Картина мира, - пишет он, - закодированная средствами языковой семантики, со временем может оказаться в той или иной степени пережиточной, реликтовой, лишь традиционно воспроизводящей былые оппозиции в силу естественной недоступности иного языкового инструментария. С помощью последнего создаются новые смыслы, для которых старые служат своего рода строительным материалом. Иначе говоря, возникают расхождения между архаической и семантической системой языка и той актуальной ментальной моделью, которая действительна для данного языкового коллектива и проявляется в порождаемых им текстах, а также в закономерностях его поведения” [цит. по Гречко 2003: 168]

Ю.М. Лотман утверждает, что “каждому отрезку исторического времени соответствует своя картина мира. В то же время, можно выделить универсальную картину мира, свойственную всему человечеству, правда, она будет слишком абстрактна. Так, для всех людей, по-видимому, характерна бинарная оппозиция (основной инструмент при описании или реконструкции картины мира) белого и черного, но у одних групп белое будет соответствовать положительному началу -- жизни, а черное -- отрицательному началу -- смерти, а у других, например, китайцев, наоборот. У любого народа будет свое представление о добре и зле, о нормах и ценностях, но у каждого народа эти представления будут различными” [Лотман 1996: 57].

При описании картины мира невозможно не упомянуть о языковой картине мира. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Вайсгербер и др.) о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира - Уорфа, - с другой.

Л.Вайсгербер указывал на стимулирующую роль языка по отношению к формированию у человека единой картины мира. Он писал: “Язык позволяет человеку объединить весь опыт в единую картину мира и заставляет его забыть о том, как раньше, до того, как он изучил язык, он воспринимал окружающий мир” [Вайсгербер 1993: 51].

Б.Уорф выводил картину мира прямо из языковой, что неминуемо вело его к их отождествлению. Он писал: “Мы расчленяем природу (и мир в целом) в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном - языковой системой, хранящейся в нашем сознании” [Уорф 1960: 174].

Современные представления о языковой картине мира в изложении Ю.Д.Апресяна выглядят следующим образом. “Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков. С другой стороны, языковая картина мира является “наивной” в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от “научной” картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир” [Апресян 1995:187].

Таким образом, взаимосвязь языка и картины мира, складывающейся у индивидуума в процессе духовной активности, очевидна. Именно поэтому многие современные лингвисты различают понятия “картина мира”, “языковая картина мира” и “концептуальная картина мира”.

Так, по мнению Е.С Кубряковой, границы концептуальной картины мира гораздо шире, чем границы языковой картины мира. “Картина мира - то, каким себе рисует мир человек в своем воображении, - феномен более сложный, чем языковая картина мира, т.е. та часть концептуального мира человека, которая имеет “привязку” к языку и преломлена через языковые формы” [Кубрякова 1994:120].

Сходную мысль встречаем и в работах В.А. Масловой: “Термин “языковая картина мира” - это не более чем метафора, ибо в реальности специфические особенности национального языка, в которых зафиксирован уникальный общественно-исторический опыт определенной национальной общности людей, создают для носителей этого языка не какую-то иную, неповторимую картину мира, отличную от объективно существующей, а лишь специфическую “окраску” этого мира, обусловленную национальной значимостью предметов, явлений, процессов, избирательным отношением к ним, которое рождается спецификой деятельности, образа жизни и национальной культуры данного народа” [Маслова 2001: 79].

По мнению Ю. Д. Апресяна, “наивная языковая картина мира представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в особую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка” [цит. по Гречко 2003: 166].

Л. Леви-Брюль также подчеркивал превалирующую роль языка в формировании коллективного восприятия мира. “Представления, называемые коллективными, присущие всем членам социальной группы передаются в ней из поколения в поколение, они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них, сообразно обстоятельствам, чувства уважения, страха, поклонения и т.д. Это происходит не потому, что представления предполагают некий коллективный субъект, а потому, что они проявляют черты, которые невозможно осмыслить и понять путем одного только рассмотрения индивида как такового. Так, например, язык, хоть он и существует, собственно говоря, лишь в сознании личностей, которые на нем говорят, - тем не менее, социальная реальность, базирующаяся на совокупности коллективных представлений. Язык навязывает себя каждой из этих личностей, он предшествует ей и переживает ее”. [Леви-Брюль 1999: 9]

Н.И. Жинкин в своей работе “Язык. Речь. Творчество”, как и многие другие исследователи, отмечает взаимосвязь языка и картины мира. Он пишет: “Язык - это составная часть культуры и её орудие, это действительность нашего духа, лик культуры; он выражает в обнажённом виде специфические черты национальной ментальности. Язык есть механизм, открывший перед человеком область сознания”. [Жинкин 1998: 56]

“Языковая картина мира” в понимании В.А. Гречко “представляет собой индивидуальное содержание, образованное в результате отражения и познания действительности народом-носителем данного языка. Языковая картина мира заключает в себе особое мировосприятие и мировидение народа, закрепленное прежде всего в базисном понятийно-категориальном составе языка (в лексике, грамматике, словообразовании), а также и в образном представлении окружающего мира в семантике различных языковых единиц” [Гречко 2003: 171].

Одной из основных составляющих национальной картины мира является ценностная картина мира, в которой находят отражение ценности и приоритеты определенной лингвокультурной среды.

Ценностные категории образуются в сознании человека в процессе когнитивной деятельности. “Постигая действительность, человек определяет для себя существенное и несущественное, формируя ценностное отношение к миру. Таким образом, ценностные ориентиры возникают не только на основе знания и информации, но и собственного жизненного опыта человека, они представляют собой личностно окрашенное отношение к миру” [Гуревич 1995: 120].

И.А. Стернин под ценностями понимает свойственные определенной культуре “социальные, социально-психологические идеи и взгляды, разделяемые народом и наследуемые каждым новым поколением” [Стернин 2000: 108].

К числу культурных ценностей относят такие принципы сосуществования и взаимопонимания людей как обычаи, нравы, стереотипы, нормы поведения, оценки и идеалы. На основе этих принципов создаются определенные правила поведения, регламентирующие жизнь человека в обществе. “ В значительной мере ценности определяются идеологией, общественными институтами, верованиями и потребностями, причем совершение поступков, противоречащих ценностям, осуждается общественным мнением” [там же: 109].

Ценности являются базовой категорией при построении картины мира [Караулов 1987: 79], а их конфигурация, в свою очередь, определяет культурный тип той или иной общности [Карасик 1996: 5]. В качестве попытки комплексного осмысления ценностей в языке В.И. Карасик предлагает выделить ценностную картину мира наряду с языковой картиной мира, разграничивая этнокультурный и социокультурный планы относительно различных видов оценочных отношений.

В ценностной картине мира в равной степени присутствуют общечеловеческий и специфический компоненты. В языке она представлена оценочными суждениями, принятыми в соответствии с национальными кодексами и общеизвестными прецедентными высказываниями и текстами [там же: 4]. Отношения включения и ассоциативного пересечения между оценочными суждениями позволяют установить ценностные парадигмы определенной культуры. В рамках одной языковой культуры ценностная картина мира по-разному проявляется в социальных группах, а также на уровне коллективного и индивидуального сознания. Одним из существенных элементов ценностной картины мира являются ценностные доминанты, или культурные смыслы, которые в совокупности составляют определенный тип культуры, зафиксированный в языке [там же: 5].

Таким образом, становится ясно, что картина мира любого индивидуума, также как и картина мира целого сообщества находится в тесной связи с языком. Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в языке результаты познания.

Несмотря на наличие многочисленных работ, посвященных картине мира, в языкознании эта проблема все еще до конца не раскрыта. Не существует четко разработанных методологий описания языковой картины мира. Не проведена еще четкая грань между языковой, концептуальной и другими картинами мира. Тем не менее, значение разработки этой проблемы в лингвистике и других науках трудно переоценить.

Научная картина мира имеет сложную структуру. Конституирующую роль играет онтологический срез научной картины мира. Этот срез включает в себя представления: а) о фундаментальных объектах, на основе которых построены все другие объекты, изучаемые соответствующей наукой; б)о типологии изучаемых объектов; в) об общих закономерностях их взаимодействия; г) о пространственно-временной структуре реальности.

Значительную роль играет формально-логический срез как обобщенно-научный способ объединения онтологических образов в целостный образ посредством таких общенаучных и философских терминов как «причинность», «взаимодействия», «системность» и т.д.

И, наконец, операциональный срез как характеристика методов, способов и нормативов познавательной деятельности, в которой представлена технология познания мира в целом или его отдельных частей.

Таким образом, научная картина мира представляет собой обобщенный, интегральный образ мира, складывающийся на основе научных и философских представлений о природе, обществе, человеке и его познании в конкретно-исторический период развития человечества.

Научная картина мира как элемент мировоззрения . В этом смысле научная картина мира представляет собой мировоззренческую форму знания. И это обстоятельство дает основание ряду исследователей отождествлять понятия картины мира и мировоззрения. Так А.Н.Чанышев отмечал, что "под мировоззрением мы понимаем общую картину мира, т.е. более или менее сложную и систематизированную совокупность образов, представлений и понятий, в которой и через которую осознают мир в его целостности и единстве и (что самое главное) положение в этом мироздании такой его важнейшей (для нас) части, как человечество"".

Применение термина "картина мира" в этом значении можно найти не только в отечественных, но и в зарубежных исследованиях, в том числе и посвященных философским проблемам науки. Понятие картины мира как синоним понятия мировоззрения используется в концепции Дж. Холтона. Картина мира предстает у него как модель мира, которая "обобщает опыт и сокровенные убеждения человека и играет роль своеобразной ментальной карты, с которой он сверяет свои поступки и ориентируется среди вещей и событий реальной жизни"". Ее главная функция - быть связующей силой, направленной на консолидацию человеческого общества. Наряду с трактовкой картины мира как мировоззрения Дж. Холтон, чтобы подчеркнуть мысль, что мировоззрение человека должно опираться на совокупность полученных наукой результатов, а не на всевозможные культы, астрологические пророчества и т.д., использует термин «научная картина мира».

Дж. Холтон не только фиксирует наличие картины мира, но ставит своей целью выявить ее тематическое ядро. Он отмечает, что в центре каждой картины мира, образуя ее важнейшую в эпистемологическом смысле когнитивную структуру, находится совокупность тематических категорий и допущений, которые носят характер бессознательно принятых, непроверяемых, квазиаксиоматических базисных положений, утвердившихся в практике мышления в качестве его руководящих и опорных средств. Приводя примеры тематических предпосылок, Холтон называет такие ее тематические категории, как "иерархия /редукционизм – целостность /холизм", "витализм - материализм", "эволюция - статизм - регресс".

По нашему мнению, между мировоззрением и научной картиной существует тесная взаимосвязь. Однако не следует отождествлять эти понятия. Мировоззрение более широкое понятие. В мировоззрении можно выделить несколько взаимосвязанных компонентов: аксиологический, эмоционально-волевой, праксиологический, онтологический. Научная картина мира оказывает существенное влияние лишь на формирование онтологических компонентов мировоззрения. Научные онтологии, составляющие содержание научной картины мира, выступают в качестве особого слоя, связывающего мировоззрение как философскую систему представлений о мире и месте в нем человека с конкретно-научным знанием. Мы солидарны с мнением отечественного философа В.Ф. Черноволенко, считавшим, что «научная картина мира - такой горизонт систематизации знаний, где происходит теоретический синтез результатов исследования конкретных наук со знаниями мировоззренческого характера, представляющими собой целостное обобщение совокупного практического и познавательного опыта человечества. Научная картина мира стыкуется и с теоретическими системами меньшей степени общности (конкретными науками, обобщающими теориями естествознания и т.п.), и с предельно широкой формой систематизации знаний и опыта - мировоззрением". Научная картина мира всегда опирается на определенные философские принципы, но сами по себе эти принципы еще не дают такой картины и не заменяют ее. Эта картина формируется внутри науки путем обобщения и синтеза важнейших научных достижений; философские же принципы целенаправляют этот процесс синтеза и обосновывают полученные в нем результаты.

Научная картина мира – это синтетический образ этого мира, сложившийся у ученых о мире в целом или об объекте, изучаемом в той или иной науке.

Как и любой познавательный образ, научная картина мира упрощает и схематизирует действительность. Мир как бесконечно сложная, развивающаяся действительность всегда значительно богаче, нежели представления о нем, сложившиеся на определенном этапе общественно-исторической практики. Вместе с тем, за счет упрощений и схематизации научная картина мира выделяет из бесконечного многообразия реального мира именно те его сущностные связи, познание которых и составляет основную цель науки на том или ином этапе ее исторического развития. При описании картины мира эти связи фиксируются в виде системы научных принципов, на которые опирается исследование, и которые позволяют ученому активно конструировать конкретные теоретические модели, объяснять и предсказывать эмпирические факты.

В свою очередь, поле приложения этих моделей к практике содержит потенциально возможные спектры технико-технологических феноменов, которые способны порождать человеческая деятельность, опирающаяся на теоретическое знание. Этот аспект отношения научной картины мира к самому миру требует особого осмысления. Необходимо учитывать, что благодаря человеческой деятельности реализуются возможные и не противоречащие законам природы, но в то же время маловероятные для нее линии развития. Подавляющее большинство объектов и процессов, порожденных человеческой деятельностью, принадлежит к области искусственного, не возникающего в самой природе без человека (природа не создала ни парохода, ни автомобиля, ни ЭВМ, ни архитектуры городов). А поскольку наука создает предпосылки для появления в технико-технологических приложениях широкого спектра такого рода «искусственных» объектов и процессов, постольку можно полагать научную картину мира в качестве предельно абстрактной "матрицы" их порождения. И в этом смысле можно сказать, что научная картина мира, будучи упрощением, схематизацией действительности, вместе с тем включает и более богатое содержание по сравнению с актуально существующим миром природных процессов, поскольку она открывает возможности для актуализации маловероятных для самой природы (хотя и не противоречащих ее законам) направлений эволюции.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

по дисциплине «Философия»

Философия - картина мира

ценность философия аксиологический трансцендентализм

Введение

2. Классификация ценностей

3. Философия как ценность

Заключение

Введение

Человек отличается от всех остальных существ, тем, что он постоянно оценивает те или иные феномены: мироздание в целом, явления социальной реальности, факты собственной жизни по их значимости. Люди не просто пребывают в мире, каждый человек строит свою собственную жизнь, индивидуально, ориентируясь на своё личное решение вопроса о том, что есть благо. В этой связи можно сказать, что специфика человеческого бытия как раз и состоит в ценностном отношении к миру.

Несмотря на то, что слово «ценность» было хорошо известно уже древним грекам, раздел философии, занимающийся исследованием ценностей, обрел свою самостоятельность относительно недавно. По сути дела, учение о ценностях как особая философская дисциплина сформировалась на рубеже 19-20 веков. А специальный термин «аксиология» был введен французским мыслителем П. Лапи для обозначения философского учения о ценностях в начале двадцатого столетия.

На сегодняшний день имеется целый ряд определений аксиологии. Согласно одного из них, аксиология - это философская дисциплина, часть философии, исследующая природу ценностей, их происхождение и развитие. В свою очередь, под ценностями принято понимать то, что чувства и разум людей диктуют признать стоящим над всем, и к чему можно и нужно стремиться, относиться с уважением, признанием, почтением . С ценностью мы имеем дело тогда, когда мы хвалим или ругаем, восхищаемся и возмущаемся, признаём и отрицаем, когда речь идет о святом, предпочтительном, дорогом, совершенным.

1. Основные подходы к проблеме ценностей

Нельзя не заметить, что системы ценностей у разных людей неодинаковы, различны они и у разных социальных групп, наблюдаются различия между системами ценностей, преобладающих в разные исторические периоды. Однако в самых далеких друг от друга системах ценностей обнаруживаются не только различия, но и сходства. В такой ситуации возникает естественный вопрос о том, существуют ли ценности, имеющие «вечный» характер или нет. Разные философские учения решали эти вопросы по-разному.

Уже в античном мире существовали определенные представления о сущности и происхождении ценностей. В традициях древнегреческого мировидения ценности отождествлялись с самим бытием, а ценностные характеристики включались в его понятие. Ценности не отделялись от бытия, а рассматривались как нечто, находящееся в нем изначально и обязательно.

Сократ отстаивал объективный характер ценностей. Для него различие между добром и злом носило не относительный, а абсолютный характер. И именно знание того, что такое добро и что такое зло, делает человека добродетельным.

Развивая идеи своего учителя, Платон на высшем месте в иерархии мира идей - мира истинного бытия помещает идею Блага. А в своем учении об идеальном государстве Платон выдвигает в качестве основы этого государства принцип справедливости.

Однако уже в античных трактовках ценностей обнаруживаются значительные расхождения. Если Платон считал, что высшие ценности носят абсолютный характер, то с точки зрения софистов все ценности индивидуальны и относительны - «человек - мера всех вещей». Аристотель говорил о существовании самодостаточных ценностей или «самоценностей» (таких как счастье, справедливость и т.п.). Вместе с тем он утверждал относительный характер большинства ценностей (например, детям и взрослым разные вещи кажутся ценными). По словам Аристотеля, мудрость состоит как раз в «постижении умом вещей по природе наиболее ценных».

В Средние века ценности связывались с божественной сущностью (так как полагалось, что человек существует во имя Бога). Эпоха Возрождения, напротив, на первый план выдвигала ценность человека и человеческие ценности. Однако в специальном «аксиологическом» смысле понятие “ценность” стало употребляться и серьезно разрабатываться в эпоху Нового времени.

Большой вклад в разработку проблемы ценностей был сделан основателем классической немецкой философии И. Кантом. Предпосылкой аксиологии в его философии явилось разведение сущего и должного, реальности и идеала. Кант противопоставил сферу нравственности (как сферу свободы) сфере природы (как сфере необходимости).

Докантовские и современные Канту натурфилософы, как правило, отождествляли нравственное благо и природное бытие. Они полагали, что природа совершенна, разумно организована, все природные существа свободны. Отсюда следовал призыв: «Поступай согласно природе!». Эта позиция, присущая еще античным киникам, имела сторонников во все времена, периодически обретая более-менее широкую популярность (например, во время подъема движения хиппи). Кант же «разорвал» сферы природы и нравственности, показал, что это два противоположных мира. С точки зрения Канта, человек как природное существо находится под влиянием внешнего мира, он несвободен со стороны плоти. В то же время человек как духовное существо свободен от внешних обстоятельств, моральное действие не зависит от развития общества и тому подобных факторов. Нравственность, по Канту, ниоткуда не выводима, ничем не обосновывается, а наоборот - является единственным оправданием разумного устройства мира. Мир устроен разумно, так как существует нравственная очевидность. Такой нравственной очевидностью, не разложимой далее, обладает, например, совесть. Она действует в человеке, побуждая к определенным поступкам, хотя нельзя ответить на вопрос, почему совершается тот или иной поступок, поскольку поступок совершается не по той или иной причине, а по совести. То же самое можно сказать и о долге. Человек поступает согласно чувству долга не потому, что его что-то принуждает к этому, а потому, что в нем действует какая-то самопринуждающая сила.

По Канту, все ценности (принципы, идеи) являются чистыми формами, то есть они находятся в духе в силу своей априорности и поэтому могут претендовать на всеобщую значимость. Так, моральное поведение является всегда моральным законом, который предписывает не то, что человек должен хотеть, а только то, как он должен хотеть. Его моральное поведение определяется категорическим императивом: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом».

Другой представитель классической немецкой философии - Г. Гегель особое внимание уделял разграничению ценностей на утилитарные и духовные. Утилитарные (экономические) ценности выступают как товары. Эти ценности всегда относительны, то есть зависят от спроса, от вкуса публики и т. п. Духовные же ценности Гегель связывал со свободой духа. Абсолютные ценности «духовны по своей природе».

В начале двадцатого столетия, когда аксиология стала общепризнанным самостоятельным философским разделом, сформировалось несколько специфических теорий ценностей, (в принципе можно сказать, что большинство философских школ двадцатого века выдвинули проблему ценностей на первый план своих исследований).

Натуралистический психологизм (обосновываемый в первую очередь учением Дж. Дьюи, 1895-1952) рассматривает ценности как объективные факторы реальности, которые эмпирически проверяемы. Источник их - биологические и психологические потребности человека. С этой точки зрения любой предмет, удовлетворяющий какую-либо потребность людей, является ценностью.

Аксиологический трансцендентализм представлен в трудах философов-неокантианцев; таких, как В. Виндельбанд (1848-1915), Г. Коген (1842-1918) и др. С точки зрения В. Виндельбанда ценности это - добро, истина, красота (а наука, правопорядок, искусство и религия представляют собой ценности-блага культуры, без которых человечество не может существовать). Всякая ценность выступает как цель сама по себе, к ней стремятся ради нее самой, а не ради чисто материального интереса, выгоды или чувственного удовольствия. По мнению Виндельбанда, ценность - это не реальность, а идеал, носителем которого является трансцендентальный субъект - «сознание вообще» (сознание как источник и основа всяких норм). Согласно Г.Когену, истинные ценности порождает «чистая воля», носителем которой опять же является не индивидуальный, а трансцендентальный субъект .

Персоналистический онтологизм (ведущий представитель - М. Шелер, 1874-1928) утверждает объективный характер ценностей. С этих позиций ценности составляют онтологическую основу личности. Но ценности, находящиеся в предметах, не следует отождествлять с их эмпирической природой. Так же, как, например, цвет существует независимо от предметов, которым он принадлежит, так и ценность (приятное, величественное, доброе) могут созерцаться вне зависимости от тех вещей, свойствами которых они являются. Познание ценностей основано, в конечном счете, на чувстве любви или ненависти. Это познание предстает в виде специфических функций и актов, которые резко отличаются от всякого восприятия и мышления. Согласно Шелеру, только через эти акты можно войти в мир ценностей. Априорная структура ценностей не зависит ни от какой целеполагающей деятельности субъекта, его воли. Сущность всякого познания ценностей составляет именно акт предпочтения, в интуитивной очевидности которого устанавливаются ранги ценностей. Ценности тем выше, чем они долговечнее и чем выше удовлетворение, которое мы от них получаем. В этом смысле наименее долговечными являются ценности, связанные с удовлетворением чувственных желаний и с материальными благами. Более высокие ценности - это ценности прекрасного и познавательные ценности. Высшей ценностью является ценность святого, или божественного, которое единит и связывает всех причастных к нему и дает наиболее глубокое удовлетворение. В конечном счете, все ценности имеют в качестве своей основы ценность божественной личности - «бесконечного личного духа».

Социологическая концепция ценностей была разработана немецким мыслителем М. Вебером (1864-1920). С точки зрения Вебера, ценность - это норма, которая имеет определенную значимость для социального субъекта (в этой связи он особо подчеркивал роль религиозных ценностей в развитии общества). Вебер трактовал ценность как установку той или иной эпохи, как свойственное этой эпохе направление интереса. Интерес эпохи - это нечто гораздо более устойчивое и объективное, чем какой бы то ни было частный интерес, но в то же время нечто гораздо более субъективное, чем надисторический интерес, понимаемый как «ценности» у неокантианцев. Тем самым сторонники веберовской концепции как бы переносят ценности из кантианской надисторической сферы в сферу истории. С рассматриваемой точки зрения, ценности - лишь выражения общих установок своего времени, для которого они есть «абсолюты». В исторической же перспективе эти «абсолюты» относительны .

2. Классификация ценностей

Ценность - это свойство предмета или явления иметь значение для людей в культурном, общественном или личностном отношениях.

У каждой эпохи, у каждого народа или отдельного человека - свои ценности. Так, для некоторых народов золото не являлось ценностью. У людей также менялись представления о красоте, счастье и т.д. Отсюда, казалось бы, напрашивается вывод о том, что ценность - это нечто преходящее, временное, относительное. Однако это не совсем так.

Во-первых, действительно, ценности относительны, они меняются в зависимости от изменения потребностей и интересов людей, от формы господствующих в обществе отношений, уровня цивилизованности и других факторов. Но вместе с тем ценности и устойчивы, ибо существуют определенное (иногда весьма продолжительное) время. Более того, есть ценности, которые сохраняют свое значение на протяжении всего существования человечества (например, жизнь, благо), имеющие, следовательно, абсолютное значение.

Во-вторых, ценность - это единство объективного и субъективного. Ценность объективна в том смысле, что объективны свойства предмета или процесса, которые имеют значение для человека, но при этом от него не зависят. Эти свойства зависят от самого предмета или процесса. Субъективность же ценности заключается в том, что она существует лишь как процесс или результат оценки, т.е. субъективного человеческого действия. Ибо, еще раз подчеркнем, ценность - это не сам предмет, а значение предмета для человека. Вне человека ценность лишена смысла и в этом плане она субъективна. Наглядно эту взаимосвязь объективного и субъективного показал С.Ф. Анисимов: температура воздуха 40 градусов - это объективная характеристика; "жарко" - это субъективная оценка этой температуры; а "тепло" как условие жизни - это ценность.

Таким образом, ценность совмещает в себе изменчивость и устойчивость, объективность и субъективность, абсолютность и относительность. Она не существует вне оценки, оценочного отношения.

В силу множества предметов и процессов, имеющих значение для человека, а также многообразия человеческих потребностей и ориентаций возникает большое количество различных ценностей, которые по определенным основаниям можно привести в систему. Наибольшее распространение получили классификации ценностей по следующим основаниям. По содержанию деятельности, в которой реализуются или обретаются ценности, последние квалифицируют как производственные, бытовые, профессиональные и др.

По широте их содержания выделяют индивидуальные, групповые (классовые, этнические, конфессиональные и др.) и общечеловеческие ценности.

По сферам общественной жизни различают материально-экономические, социально-политические и духовные ценности. Так, к ценностям материальной жизни относятся природные ресурсы, орудия труда. К социальным ценностям относятся общественные институты, необходимые человеку - семья, этнос, Отечество. Ценности духовной жизни - это знания, нормы, идеалы, вера и т.п.

По значимости для человека и человечества все ценности делят на высшие и низшие. Как правило, они совпадают с абсолютными и относительными ценностями, которые обусловлены длительностью их существования.

Высшие (абсолютные) ценности обладают неутилитарным характером, они являются ценностями не потому, что служат для чего-либо иного, а напротив, все иное приобретает значимость лишь в контексте высших ценностей. Эти ценности непреходящи, вечны, значимы во все времена, абсолютны. Они воспринимаются человеком как нечто такое, что другим быть не может в принципе.

К высшим ценностям относятся общечеловеческие - мир, человечество; социальные - справедливость, свобода, права человека; ценности общения - дружба, любовь, доверие; культурные - мировоззренческие, этнические; деятельностные - творчество, истина; ценности самосохранения - жизнь, здоровье, дети; личностные качества - честность, патриотизм, верность, доброта и др.

Низшие (относительные) ценности выступают средствами для достижения каких-либо более высоких целей, они больше подвержены влиянию обстоятельств, изменению условий, ситуаций, более подвижны, время их существования ограничено.

Ценности могут различаться и в зависимости от типа цивилизации. В этом отношении некоторые авторы делят ценности на три группы, каждая из которых включает ценности, преимущественно культивируемые в основных типах современных цивилизаций - восточной, западной и евразийской.

Восточная цивилизация ориентируется на коллективизм, традиционализм, адаптацию к среде. В силу этого базовыми ценностями восточной цивилизации являются уравнительность, гуманизм, справедливость, культ общины, почитание родителей и старших, авторитаризм. Общество рассматривается как большая семья, в которой глава (правитель) пользуется непререкаемым авторитетом, а установленные предками порядки и ценности считаются неизменными и не подлежащими пересмотру.

Западная цивилизация ориентируется на индивидуализм, на культ личности, на адаптирование среды к интересам индивида. Поэтому ключевыми ценностями западной цивилизации являются свобода, лидерство, индивидуальность, равноправие и др.

В евразийской цивилизации своеобразно сочетаются ценностные ориентации Востока и Запада. Для менталитета русского народа как одного из основных представителей евразийства характерны коллективизм, корнями уходящий в общину; патриотизм, выработанный многовековой борьбой за независимость; взаимопомощь, открытость, доверчивость, терпимость, духовность, анархичность и даже, по словам Н.А. Бердяева, женственность .

Одновременно евразийская цивилизация не приемлет насилия, подавления свободы, чужеземного владычества, тирании доморощенных правителей. Но в отличие от Запада для евразийства особой ценностью является социальная свобода. Тому свидетельством являются ереси, борьба за веру, антикрепостнические бунты, восстания и другие социальные формы протеста.

Евразийские ценности ориентируют человека не на адаптацию к среде и не на нигилистическое к ней отношение, а на уважительно-критическое отношение к прошлому, настоящему и будущему, к отдельному человеку и коллективу, ко всем ценностям своего народа. К сожалению, стремление огульно вестернизировать российскую цивилизацию - экономику, образование, политику, культуру - ведет к утрате духовных ценностей, выработанных евразийской цивилизацией.

Однако ценности любой цивилизации и эпохи не существуют вне человека как родового существа. Только в соотношении с человеком как мерой всех вещей имеют смысл и ценности. В то же время существующие ценности выполняют важные функции в обществе в целом и в отношении конкретного человека - познавательную, нормативную, регулятивную, коммуникативную, целевую, которые в конечном счете интегрируются в функции социализации. Другими словами, ценности социализируют индивида.

Социализация - это процесс усвоения конкретным человеком знаний, норм, традиций, идеалов и других ценностей, позволяющих ему стать полноправным членом общества. Социализирующая роль ценностей выражается в том, что в них задается идеал для человека, они формируют потребности и мотивы деятельности, духовный мир личности, духовное содержание человеческого бытия.

3. Философия как ценность

В эпоху, когда прежние начала и основания жизни слабеют и исчезают, а других нет, появляются люди пустые, без убеждений и правильного внутреннего содержания. Освободившись от старых ценностей и стремлений, они обращаются исключительно к непосредственным практическим интересам, радостям обыденной жизни как самоцели своего бытия. Однако вскоре обнаруживают, что все эти наслаждения и радости в действительности имеют значение лишь при наличии другой, высшей жизни и сами по себе не приносят никакого удовлетворения. Люди вполне здоровые, сильные и обеспеченные нередко равнодушно лишают себя жизни, объявляя, что жить нет смысла.

Тем самым, подтверждая, что человек - существо, образующееся из двух миров: мира духовного, состоящего из высших, безусловных, абсолютных ценностей, и мира вещного, внешнего, телесного бытия.

Необходимость ценностей высшего порядка в человеческой жизни обосновывают религия и философия. Несмотря на то, что в современном виде они представляют собой множество конфессий, школ, направлений, их внутреннее единство достаточно очевидно. Для религии и философии характерна устремленность к вечному, цельному, совершенному. Предметом их знания всегда считалось самое возвышенное и почитаемое. Они стремятся возвысить свое знание над всем остальным знанием. Для Платона и Аристотеля философия - божественная наука, поскольку исследует первопричины, высшая среди которых - идея блага, получающая свое абсолютное завершение в боге. Аристотель считает теологию вершиной и началом философского знания. Благодаря философии человек приобщается к божественному, его жизнь обретает подлинную ценность, наполняется смыслом, превращается во благо и возвышается до бессмертия. Философия и религия полагают подлинное счастье человека в духовной деятельности, которая приобщает его к высшим истинам и ценностям, но пути в интеллигибельный (умопостигаемый) мир высших ценностей и истин, понимание его природы и происхождения у религии и философии - разные.

В то время как философия и наука обращаются к человеческому разуму как источнику и первопричине высших ценностей и истин, религия отстаивает тезис об их божественной природе. Истины Божественного Откровения выше истин человеческого разума. Сердечное чувство выше разумного знания, поскольку обладает способностью непосредственного постижения живых истин веры. Бог является сердцу, а не рассудку, так как оно интуитивно чувствует то, чего не понимает разум.

Гносеологический оптимизм философии основывается на уверенности в способности человека открывать истину и руководствоваться в поведении высшими ценностями, пользуясь ресурсом свободной мысли и свободной воли. В религии эти претензии всегда встречались с неодобрением, порождали подозрительность, обвинения в гордыне, безбожии, создании культа своего собственного гения и т.п.

Изучение свойств идеального мира обнаружило принципиальное отличие реальных объектов от идеальных, его образующих. Наиболее существенным было то, что вторые обладали свойствами всеобщности и абсолютной необходимости, а первые были лишь относительно всеобщими и относительно необходимыми. Опыт общения с ними оформлялся суждениями разного типа: первые - аналитическими, а вторые - синтетическими. Первые были пригодны для упорядочивания эмпирического опыта, а вторые - для построения научных теорий, в которых единичное и частное возведены на уровень всеобщности и абсолютной необходимости. Потребности развития естествознания, его перехода на теоретический уровень обусловили интерес к изучению природы синтетических суждений. Ссылки на их божественную природу или врожденный характер не продвигали решение проблемы.

Лишь к концу 18 века усилия философии дали первые позитивные результаты. И. Кант ставит в качестве главной задачи философии исследование исходных условий, возможностей и предпосылок достоверного знания. Достоверным он считает лишь то знание, которое обладает свойствами всеобщности и абсолютной необходимости и выражено в форме синтетических суждений. Его интересуют три вида знаний в качестве наиболее важных: математика, теоретическое естествознание и философия. У аналитических и синтетических суждений, по мнению Канта, разные гносеологические основания. Для первых таким основанием является опыт, поэтому их он называет апостериорными, а для вторых - предшествующие опыту чистые формы чувственности и рассудка. Он называет их априорными.

Еще большее значение имеет философия для обоснования высших и безусловных ценностей, благодаря которым осуществляется упорядочивание общественных отношений, деятельности людей, свободно преследующих и реализующих свои цели.

По мнению Платона, философия, создавая особый вид знания, является истинной философией лишь в том случае, если высшей целью ее знания является добродетель, т.е. знание того, что хорошо для нашей души.

Знаменитые беседы Сократа, бессмертные диалоги Платона, диатрибы Аристотеля, нравственные письма Сенеки, пламенные проповеди апостолов и пророков, вдохновенные исповеди духовных отцов церкви - наглядный пример духовного подвига философии в становлении и формировании основной опоры человеческой культуры - абсолютных и безусловных ценностей искусства, нравственности, религии, права, политики.

Как и природу высших истин, природу этих ценностей долгое время объявляли божественной или, в крайнем случае, врожденной. Даже И.Кант считал, что философское обоснование этих ценностей возможно только в рамках практического разума.

Тем не менее, именно ему принадлежит заслуга в открытии условия, при котором практические ценности могут обрести абсолютный и безусловный характер. Таким условием является свобода, как особое пространство жизни, в котором практические ценности, относительно необходимые и относительно всеобщие, могут обрести качество всеобщности и абсолютной необходимости. Это пространство жизни в новоевропейской философии называют сверхчувственным, умопостигаемым или интеллигибельным миром. Для нее изучение природы, условий, конечных целей этого мира было одной из главных проблем.

Для их рационального прояснения философия создает особый идеальный конструкт с иррациональным содержанием и бесконечной мерой - понятие свободы воли. Его содержание относится к первичным компонентам духовности, в которых соединяются чувства и разум. Оно раскрывается через различие отношения свободной воли к чувственным побуждениям и голосу разума. В первом случае свобода воли понимается как независимость от инстинктов, страстей, естественных желаний, а во втором - как выбор между наилучшим с точки зрения разума и способностью действовать вопреки ему. Бесконечность вводится в это понятие как мера, условие бытия абсолютных и безусловных ценностей, предпосылка теоретического постижения эмпирических ценностей. Благодаря понятию «свобода воли» стало возможным рациональное обоснование высших нравственных, эстетических, правовых и религиозных ценностей.

На новый уровень поднимается теоретическая постановка проблем личности, мотивации ее деятельности, вменения заслуги и вины, ответственного выбора, понимания содержания и смысла жизни и т.п. Историческая заслуга новоевропейской философии в том, что она дала аргументированное обоснование условий, возможности и способности человека быть господином самому себе, жить и творить в режиме самоорганизации и самодеятельности, не нуждаясь в попечительстве и опеке со стороны церкви, государства и их корпоративно-сословных аналогов.

Успехи новоевропейского рационализма в разработке методологии обоснования высших истин и абсолютных ценностей создали предпосылки для ускоренного развития научного знания, проникновения научного стиля мышления в ранее недоступные для него области. Это повлекло за собой ускоренную дифференциацию и дробление знания, в том числе и философского. Раздробленность проявлялась в противостоянии эмпиризма как односторонней абсолютизации индивидуального, единичного, фактического бытия материальных явлений, рационализму как абсолютизации общего, понятийного, разумного, интеллигибельного бытия. Это противостояние стало причиной возникновения быстро расширяющейся пропасти между миром ценностей и миром истин.

Отечественная философия внесла существенный вклад в предотвращение этой опасности. Родоначальник отечественной теоретической философии В. Соловьев, при всех симпатиях к чистому мышлению, был последовательным противником абсолютного рационализма. С западноевропейским рационализмом отождествлялось мышление, способное видеть в реальных, чувственно воспринимаемых явлениях только ничтожную часть их действительного содержания, представляемого в односторонне-тощих определениях. В отечественной философии, с ее гуманистической, нравственно-практической ориентацией, подобный взгляд на вещи, а тем более на человека, вообще немыслим. Для В.Соловьева истинное знание есть не тождество мысли с объектом, не абстрактное определение его сущности, а совершенство, целостность и полнота его бытия.

Актуальны пророческие идеи классика отечественной философии В.Соловьева о том, что философия есть вечный поиск духовной свободы, и этот поиск есть осуществление человеческого начала в человеке. Свободная философия несет человеческой личности смысл ее деятельности, санкционирует борьбу с внешним насилием и принуждением, свергает ложных кумиров, дает внутреннюю опору ее духу, открывает перед ней идеальные сокровища духовной культуры. Тот, кто посвятил свою жизнь философии, может служить ей смело и с достоинством, потому что, занимаясь философией, он занимается делом хорошим, делом великим и для всего мира полезным.

Заключение

Итак, проблема ценности позволяет понять уникальную природу человека, его исключительное положение в мире. Каковы ценности, таковы и общество, и личность. Ценности активно воздействуют на действительность, не вмешиваясь в естественные законы бытия неудивительно, что проблеме ценностей в литературе уделено достаточное количество внимание. Острее эта проблема становилась в переходные периоды общественного развития (социальные сдвиги, нестабильность).

Аксиологическая теория всегда играет определённую роль в борьбе между силами прогресса и реакции, между ценностями новой жизни и ценностями, уходящими в прошлое. Ведь тот, кто исследует, сам даёт оценки. Он судит настоящее и рисует будущее таким, каким он его хочет или надеется увидеть.

Список используемых источников

1. Абишева, А.К. О понятии «ценность»./ А.К. Абишева // Вопросы философии.-2002.- № 3.

2. Анисимов, С.Ф. Ценности реальные и мнимые/ С.Ф. Анисимов.- М.: Республика, 1970.

3. Арзамасцев, А.М. Аксиологическая функция философии: учеб. пособие. для аспирантов и студентов всех форм обучения / А.М. Арзамасцев. - Магнитогорск: ГОУВПО МГТУ, 2004.

4. Бердяев, Н. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности/Н. Бердяев.- М.: Астрель, 1990. С. 5-15.

5. Лукьянов, В.Г. Изучение проблемы ценностей в современной философии / В.Г. Лукьянов // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века.-2001.- № 12.

6. Философский энциклопедический словарь. -- М.: Инфра-М, 1998.

7. Харчева, А.Г. Проблема ценности в философии / А.Г. Харчева.- М.: Наука, 1966 г.

8. Яковлев, Д.А. Основные подходы к проблеме ценностей / Д.А. Яковлева. - М.: Минск, 2003.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Принципы немецкой классической философии, предпосылки ее возникновения. Проблемное поле немецкой классической философии с точки зрения современности. Человек и общество в зеркале философии. Диалектика познания в трудах немецких философов-классиков.

курсовая работа , добавлен 25.10.2013


Понятие и сущность немецкой классической философии, ее особенности и характерные черты, история становления и развития. Выдающиеся представители немецкой классической философии, их вклад в ее развитие. Место немецкой философии в мировой философской мысли.

контрольная работа , добавлен 24.02.2009


Общая характеристика культурного аспекта в немецкой классической философии. Критическая философия И. Канта. Абсолютный идеализм Гегеля и материализм Л. Фейербаха. Завершающий этап развития немецкой философии - идеи и работы К. Маркса и Ф. Энгельса.

контрольная работа , добавлен 18.01.2015


Особенности возникновения, становления и расцвета немецкой классической философии. Разработки в области диалектики познания. Человек и общество в зеркале немецкой классической философии. Классические философские концепции с точки зрения современности.

реферат , добавлен 16.04.2013


Немецкая классическая философия. Творчество И. Канта. Противоречия современной цивилизации. Становления Человека цивилизации. Рождение, развитие, защита общечеловеческих гуманистических ценностей. Свобода и нравственность.

контрольная работа , добавлен 30.11.2006


Общие черты немецкой классической философии, ее выдающиеся представители и их вклад в развитие науки. Характеристика и основные идеи отрицательной диалектики Канта, антитетической философии Фихте и философии абсолютного тождества Шеллинга и Гегеля.

реферат , добавлен 28.12.2009


Основания для классификации философского знания. Особенности формирования философии Средневековья, эпохи Возрождения и Нового времени. Понятия классической немецкой и восточнославянской философии. Марксистско-ленинская и неклассическая философия.

курсовая работа , добавлен 21.01.2011


Представители немецкой классической философии. Основные вопросы философии по Канту. Антиномии чистого разума. Коперниканский переворот Канта. Философия И.Г. Фихте, Г. Гегеля. Ступени познания абсолютного духа. Антропологический материализм Л.А. Фейербаха.

презентация , добавлен 12.07.2012


Эволюция религиозного мировоззрения. Особенности религиозного сознания. Генезис взаимодействия религии и философии. Религия и философия в разные исторические периоды. Изменение роли философии в общественно-политической и духовной жизни в Средние века.

курсовая работа , добавлен 24.04.2010


Предпосылки возникновения и развития немецкой классической философии. Докритический и критический период творчества И. Канта. Знание как результат познавательной деятельности. Философские взгляды Г.В.Ф. Гегеля. Антропологический материализм Л. Фейербаха.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Бабаева, Елена Викторовна

Одним из итогов разработки филологической проблематики в XX веке стало формирование новой научной парадигмы - лингвокультурологии. Несмотря на новизну данной дисциплины, в центре ее внимания оказались традиционные вопросы, имеющие непосредственное отношение к взаимодействию языка и культуры (В.В. Воробьев, Т.В. Евсюкова, Г.В. Елизарова, В.В. Красных, В.А. Маслова, В.И. Постовалова). Интегративность как отличительное свойство сформировавшегося направления выражается не только в сущности подхода, когда знания, полученные в других научных областях, активно используются при достижении собственно лингвокулыурологических задач. Интегративность проявляется и в широте исследовательской проблематики, которая детерминирована многогранностью центральных феноменов (языка и культуры), многоаспектностью их связей и объясняет, почему решение одной проблемы способствует прояснению множества других вопросов.

Особое место в рамках лингвокультурологической проблематики занимает категория ценности, которая неоднократно привлекала внимание лингвистов (Н.Ф. Алефиренко, А.Н. Баранов, В.И. Карасик, Ю.С. Степанов, J. Dolnik). Разработка вопросов лингвоаксиологии имеет преимущественное значение для выявления и объяснения специфики языковых картин мира (Ю.Д. Апресян, Т.В. Булыгина, Е.В. Урысон, А.Д. Шмелев, Е. Ochs, Е. Ок-saar) и особенностей национального менталитета (М.К. Голованивская, В.В. Колесов, И.Ю. Марковина, О.Г. Почепцов, Ю.А. Сорокин, Т.А. Фесенко, P. Dinzelbacher, Е. Werlen), предоставляет возможности для построения модели языковой личности (В.И. Карасик, Ю.Н Караулов, Е.В. Красильникова, К.Ф. Седов), соотносится с организацией речевого и неречевого воздействия (Ю.А. Сорокин, И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов, Е. Hoffmann, J. Меу), связывается с достижением необходимого уровня коммуникативной компетенции и оптимизацией межкультурного общения (Д. Б. Гудков, В. В. Кабакчи,

О.А. Леонтович, С.Г. Тер-Минасова, P. Lado), позволяет интерпретировать грамматические категории (А.Вежбицкая, В.Б. Кашкин, Н.Н. Болдырев).

При всей важности лингвоаксиологии многие вопросы еще не решены. В рамках лингвистики не выделены основные единицы аксиологической картины мира и их сущностные признаки, отсутствует однозначное определение ценностей, не достаточно освещены способы языковой репрезентации ценностей, не разработана методика их изучения, не показаны преимущества сопоставительного анализа аксиологических картин мира. Ранее полученные результаты убеждают в своевременности постановки данных проблем и возможности их решения на современном этапе. Хорошо изучена в языкознании категория оценки (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Г.А. Золотова, Т.В. Марке-лова, Н.Н. Миронова, Т.В. Писанова, В.Н. Телия, R. Rathmayr) и оценочные речевые акты (Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев, G. Beck, W. Zillig). Обозначены важнейшие аспекты языкового представления универсальных категорий: эмоций (Н. А. Красавский, Е. Ю. Мягкова, В. Н. Телия, 3. Е. Фомина, В.И. Шаховский, W. Kirschgassner, Е. Thomas), времени и пространства (Е.С. Кубрякова, H.JL Шамне, Е.С. Яковлева, Е. Hall), формы (В.М. Топорова), поведения (Л.И. Гришаева, U. Quasthoff), гендера (А.В. Кирилина). Разработаны основы когнитивного подхода к языковой семантике (А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский, Е.С. Кубрякова) и доказана эффективность использования концепта как единицы исследования при описании и сопоставлении лингвокультур (А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Е.А. Пименов, М.В. Пименова, З.Д. Попова, И.А. Стернин). Намечены перспективы дискурсивного подхода к выделению и описанию культурных ценностей (М.Л. Макаров, Е.И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller). Концептологи-ческая и дискурсивная парадигмы развиваются сегодня наиболее активно, и представляется, что решение проблем лингвистического моделирования аксиологической картины мира находится на их пересечении.

Указанными положениями обусловлен выбор темы исследования. Его актуальность определяется: 1) детерминирующей ролью ценностей по отношению к другим явлениям с культурной составляющей, в том числе и к языку; 2) тесной взаимосвязью ценностей с важнейшими регуляторами поведения, прежде всего социальными нормами, и значимостью их характеристик для типологии лингвокультур; 3) недостаточной разработанностью теоретической базы сопоставительной лингвоаксиологии.

Объектом предпринятого исследования является ценностно-нормативная сторона картины мира, представленная в сознании носителей русского и немецкого языков. Предметом изучения выступают ее лингво-культурологические характеристики, закрепленные в семантике языковых единиц и выражаемые в коммуникации.

В основу исследования положена следующая гипотеза: общие и специфические характеристики аксиологических картин мира находят выражение в языке и могут быть установлены при сочетании дискурсивного и кон-цептологического подходов к анализу культурных ценностей и социальных норм.

Основная цель работы заключается в обосновании дискурсивно-концептологической модели культурных ценностей и социальных норм как основы комплексного сопоставительного лингвокультурологического изучения аксиологических картин мира.

Достижение цели предполагает решение следующих задач:

1) выявить конститутивные признаки ценности как базовой единицы аксиологической картины мира и определить их релевантность для лингвокультурологического исследования;

2) выделить языковые средства выражения ценности и разработать адекватную исследовательскую методику изучения аксиологической картины мира;

3) обосновать релевантность структурной трактовки дискурса для выявления лингвокультурологических характеристик аксиологической картины мира;

4) разработать параметры социолингвистического и прагмалингвисти-ческого измерения ценностей, представленных в дискурсе;

5) установить специфику дискурсивных характеристик ценностей в русской и немецкой лингвокультурах;

6) сопоставить лингвоконцептологические характеристики, связанные с категорией нормы и элементами ее структуры, в русской и немецкой лингвокультурах;

7) выявить нормативно-поведенческие характеристики лингвокультур-ных концептов на примере отношения к собственности.

Для решения поставленных задач использованы общенаучные методы - наблюдение, интроспекция, сравнение, анализ, синтез, индукция, дедукция, моделирование, а также частные лингвистические методы: 1) компонентный анализ, 2) контекстуальный анализ, 3) интерпретативный анализ, 4) этимологический анализ.

Научная новизна исследования состоит в разработке теоретико-методологических основ сопоставительной лингвоаксиологии. В работе впервые выделены сущностные признаки базовых единиц аксиологической картины мира, выявлены способы их вербализации, обоснованы принципы и методы лингвокультурологического изучения ценностей и норм, предложена многомерная дискурсивно-концептологическая модель аксиологической картины мира.

Теоретическая значимость диссертации заключается в дальнейшей разработке интегративного подхода к описанию и сопоставлению лингво-культур. Полученные результаты могут выступить основой при изучении концептосфер национальных языков, при характеристике социолингвистических и прагмалингвистических разновидностей коммуникации, при построении новой типологии дискурса. Предложенная методика исследования может быть использована при изучении других универсальных категорий картины мира как в синхронии, так и в диахронии.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут найти применение в практике вузовского преподавания таких теоретических дисциплин, как лингвокультурология, сопоставительная лексикология, теория и практика перевода, межкультурная коммуникация. Теоретические выводы и практический материал, представленные в диссертации, могут быть использованы при составлении лексикографических справочников и словарей.

Теоретическую базу исследования составили:

Положение о взаимоотношениях культуры и ценностей (Ю.В. Бромлей, И. Л. Вайсгербер, А. Вежбицкая, В. фон Гумбольдт, М.С. Каган, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, Э.С. Маркарян, А.А. Потебня, П.А. Сорокин, Ю.А. Сорокин, К. Bayer, Е. Hall, D. Hymes, Е. Oksaar, U. Quasthoff, S. Sager);

Концепции С.А. Аскольдова, А.П. Бабушкина, С.Г Воркачева, В.И. Карасика, В.В. Колесова, Д.С. Лихачева, З.Д. Поповой, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина о сущности, структуре, функциях концепта и его соотношении с языковыми единицами;

Теории дискурс-анализа (Н.Д. Арутюнова, Р. Водак, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, К.А. Долинин, В.И. Карасик, Н. Луман, М.Л. Макаров, Н.Н. Миронова, К.Ф. Седов, М. Фуко, Ю. Хабермас, Е.И. Шейгал, М. Fleischer, R. Keller, Н. Kusse).

Материалом исследования послужили данные сплошной выборки из словарей русского и немецкого языков, паремиологических справочников, публицистических текстов, представленных в прессе России и Германии, а также публикации в Интернете. Количество единиц анализа составило по 2500 языковых единиц и по 7500 текстовых примеров на русском и немецком языках.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Базовыми единицами аксиологической картины мира выступают ценности, рассматриваемые в качестве целей человеческой деятельности, и нормы, трактуемые как правила социального поведения, которые детерминированы ценностями.

2. Ценности и нормы находят прямое или опосредованное выражение в семантике языковых единиц и коммуникативной деятельности представителей культурно-языкового сообщества. Выделение лингвокультурологических характеристик аксиологической картины мира должно опираться на принципы комплексности, многомерности, вербально-концептологической репрезентативности и межкультурного сопоставления.

3. Выявление общих и специфических лингвокультурологических характеристик ценностно-нормативной картины мира должно базироваться на сочетании дискурсивного и концептологического подходов. Дискурсивный анализ социально детерминированного типа связи между ценностным содержанием и регулярно воспроизводимыми и относительно устойчивыми (по своим целям, участникам, хронотопу) коммуникативными ситуациями ориентирован на установление структурных характеристик аксиологической картины мира. Совокупность концептологических характеристик позволяет раскрыть ее содержание.

4. Ценности и нормы могут выступать в роли жанрообразующего параметра коммуникации и должны учитываться при социолингвистической типологии дискурса. При данном подходе выделяются жанры дискурса, ориентированные на категорию нормы, и типы дискурса, ориентированные на категорию сверхнормы. Параметрами прагмалингвистического измерения аксиологической картины мира выступают табуирование, ритуализация, ирония и критика.

5. Установление концептологических характеристик аксиологической картины мира включает анализ 1) концепта нормы, 2) концептов, отражающих элементы структуры социальной нормы, 3) нормативно-поведенческой составляющей лингвокультурных концептов. Различия обнаруживаются в составе и комбинаторике понятийно-содержательных признаков данных концептов, их динамике, совокупности нарушений социальных норм и степени их распространения, а также вариативном отношении представителей лин-гвокультуры к соблюдению норм и отклонению от нормативного поведения.

6. Специфика лингвокультурологических характеристик русской и немецкой аксиологических картин мира обнаружена: а) в степени проявления характеристик персональности, внутрижанро-вой вариативности и жанровой комбинаторике; в немецкой лингвокультуре в институциональных типах коммуникации они выражены более интенсивно; б) в степени устойчивости ценностей и норм, которая проявляется в прагмалингвистических разновидностях общения; более высокая степень ри-туализации и табуирования коммуникации в немецком масс-медийном дискурсе, закрытость ряда сфер для ироничного и критического представления в немецком социуме указывают на большую стабильность немецкой аксиологической картины мира по сравнению с русской; в) в генетических основаниях одного из базовых концептов аксиологической картины мира; концепт нормы в диахроническом плане в немецкой лингвокультуре обнаруживает более тесную связь с концептом времени, в русской лингвокультуре - с концептом пространства; г) в преимущественной ориентации ценностно-значимого поведения на внешние и формальные нормы (основания, санкции), что имеет место в немецкой лингвокультуре, или на их субъективную интерпретацию, что характерно для представителей русской лингвокультуры; д) в специфичном положении концепта отношения к собственности в русской и немецкой аксиологических картинах мира; собственность признается более важной ценностью в немецкой картине мира, что детерминирует большую поддержку индивидуальных усилий, направленных на ее увеличение и сохранение в немецкой лингвокультуре.

Апробация. По теме исследования опубликовано 45 работ. Основные итоги изложены в двух монографиях, учебном пособии, статьях и докладах на научных конференциях: международных («Человек, культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетий». - Волгоград, 2000; «Язык и межкультурные коммуникации». - Уфа, 2002; «Язык в пространстве и времени». - Самара, 2002; «Проблемы современного языкового образования». - Владимир, 2003; «Современная политическая лингвистика». - Екатеринбург, 2003; «Языки профессиональной коммуникации». - Челябинск, 2003; «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста». - Волгоград, 2003); всероссийских («Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты». - Пенза, 2002, 2003; «Теория и типология грамматических систем». -Ижевск, 2003; «Язык образования и образование языка». - Великий Новгород, 2003); межвузовских и вузовских («Функционирование языковых единиц в разных речевых сферах: факторы, тенденции, модели». - Волгоград, 1995; «Языковая личность: актуальные проблемы лингвистики». - Волгоград, 1996; «Языковая личность: проблемы обозначения и понимания». - Волгоград, 1997; «Языковая личность: система, нормы, стиль». - Волгоград, 1998; «Языковая личность: жанровая речевая деятельность». - Волгоград, 1998; «Лингвистические / психолингвистические проблемы усвоения второго языка». -Пермь, 2003; «Современные проблемы взаимодействия языков и культур». -Благовещенск, 2003; «Аксиологическая лингвистика: проблемы коммуникативного поведения». - Волгоград, 2003). Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры английской филологии Волгоградского государственного педагогического университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических источников и приложения.